Август. Кто-то в рывке пытается догнать уходящее лето. А кто-то, наоборот, подтягивает хвосты, оставшиеся на осень. Заканчиваются каникулы у учеников. И у учителей, которые занимаются репетиторством.
Галине Николаевне ВЕТРОВОЙ 72 года, она известный в городе учитель русского языка и литературы. Пять лет как ушла из лицея №1 на пенсию. И за это время выпустила еще 58 учеников, которых готовила к ЕГЭ индивидуально.

- Раньше считалось, если ученик от учителя пошел к репетитору, то это учитель виноват – недодал знаний. А теперь и от хороших учителей дети приходят. Потому что учебных часов у старшеклассников по русскому языку и литературе мало, какие-то выпадают на праздники, какие-то дети проболели, пропустили по разным причинам. Иногда получается, что за месяц у них ни одного занятия по русскому языку не было! Приходится наверстывать упущенное.
По литературе раньше даже представить нельзя было, чтобы дети у репетитора занимались. А теперь ходят.

- Почему? Читать перестали?
- И читать перестали. И экзаменационные требования изменились. Раньше достаточно было сказать: это мое мнение. А теперь мнение нужно аргументировать. К сочинению, которое выпускники пишут на экзамене по русскому языку в части «С», предъявляются четкие требования. Прочитав предложенный текст, нужно найти проблему, прокомментировать её, объяснить авторское видение, а потом уже выразить свое мнение. Дети спрашивают: зачем нам это? Я им объясняю, что это как раз очень важно. Возьмут вас, например, на работу с испытательным сроком. Дадут задание. В этом задании в первую очередь нужно будет найти суть: что вам делать. Потом – как это делать, аргументировать свои действия. При этом нужно понимать, что от вас хочет начальник – вот вам «авторское видение». И проявить себя творчески, то есть выразить свое мнение.
На мой взгляд, ЕГЭ по русскому языку объективно показывает уровень знаний ученика. А вот для литературы это неподходящий формат. Это ведь не только теория, но и личное восприятие. Мне кажется, и историю в виде тестов сдавать нельзя.

- ЕГЭ вводили для того, чтобы все было по-честному. Но в этом году столько скандалов по этому поводу было. Так все-таки когда было честнее?
- Учителя своим выпускникам на экзамене всегда помогали. Синей ручкой исправляли ошибки, задавали наводящие вопросы, закрывали глаза на шпаргалки. Понимали: экзамен – это стрессовая ситуация, ошибиться или растеряться может даже лучший ученик. Но это была помощь не до такой степени нравственного разврата, как сейчас, когда 100 баллов можно купить за деньги.

- И бесплатно в Интернете можно было ответы найти. Кстати, у вас какие отношения с Интернетом и компьютером?
- У меня нет компьютера. И я это чувствую. У меня есть подруга, она чуть старше меня, но с пенсии купила компьютер, Интернет подключила. Осваивает. Я уже чувствую, что мне нужно её догонять.

- Конечно! Ведь сейчас любые произведения любого автора можно читать в электронном виде.
- Хоть в каком виде, лишь бы читали! Я Достоевского, например, полюбила, послушав по радио. Когда я в школе училась, Достоевский был запрещен. А тут радиопостановка «Бедные люди». Про бедных людей вроде как можно было писать и говорить. Так я открыла для себя Федора Михайловича.
У нас радио было, у современных детей – Интернет. Другое дело, что читать сейчас вообще перестали. Вот этого я объяснить не могу. Я в Ангарск приехала в 1966 году с Белой, там у нас в тайтурской средней школе работала учительница, Елизавета Ивановна ЯКОВЛЕВА, мы до сих пор с ней переписываемся. Ей 97 лет, каждое утро она начинает с чтения. Я думаю, именно поэтому у нее живой ум, хорошая память.
Так что можно любыми техническими средствами пользоваться. Но главное – собственный компьютер, то есть мозг, включать. Там нужно постоянно обновлять “программное обеспечение”.

- Вы, когда читаете, в книжках пометки делаете?
- У меня все книги исчерканы!

- Что сейчас читаете?
- Владимира МАКАНИНА, «Андеграунд, или Герой нашего времени». Знаете, кто у нас герои нашего времени? Бомжи, потаскухи какие-то. Очень неприятные личности. Я бы хотела бросить. Но не могу – нравится, как написано. Каждое слово на месте, в каждой фразе мысль. В отличие от современных женских романов, которые я тоже пробовала читать. Но ловила себя на том, что слежу только за сюжетом. А как написано, вообще не замечаю.

- Когда вам интереснее всего было работать учителем?
- Когда лицей только открылся, при Викторе Прокопьевиче СИМАКОВЕ. Дети как огонь горели, требовали, чтобы мы подбрасывали и подбрасывали что-то новое, чтобы их пламя не потухло. Им после обычной школы было интересно у нас учиться, и мы учились вместе с ними. Тогда разрешили многих авторов. И мы читали их в журналах, искали статьи о них в прессе. Изучали вместе с детьми. Ни учебников, ни литературы не было, программы сами составляли. На работе сидели до ночи, потому что каждый хотел ответить. При этом ученики не требовали: я же отвечал, поставьте оценку. Симаков в лицее дневники отменил. Это было уважительное, доверительное, партнерское отношение.

- Да, от руководителей многое зависит. Если не все.
- В то время и в гороно, и в школах много было талантливых руководителей. Не было модного слова «менеджер», в слове «чиновник» было что-то неприятное. Учитель – другое дело. Учителем важно было быть. Хорошим, творческим, самостоятельным. Я помню, когда приехала в Ангарск, сидела в очереди на прием к заведующему гороно (представляете, очередь была из желающих в школе работать!). Открывается кабинет, выходит заведующий… мой школьный учитель Леонид Михайлович ГОЛОВИН.
Сейчас в управлении образования много людей, которые ни дня в школе не работали. Как они могут управлять процессом, не зная его изнутри? Школы от этого очень страдают.

- Вам в жизни когда-нибудь было стыдно?
- Сейчас смешно об этом рассказывать, а тогда действительно было неловко. Раньше ведь квартиры по очереди получали. А я свою купила – так обстоятельства сложились. Я только устроилась на работу в Ангарске, снимала комнату. И мне предложили (по секрету) купить эту квартиру, в которой и сейчас живу. Не помню, сколько она стоила, помню только, что у меня были «трешки» стопочкой, наверное, я занимала их по разным знакомым. Потом переодевались с подругой для конспирации, когда документы оформляли, чтобы никто из знакомых нас не узнал.
Зато когда мне по очереди предложили квартиру, я могла бы взять и её, но отказалась. Так что совесть моя чиста. Я никого не обманула.

Беседовала Светлана ЗЛОБИНА,
фото Николая СТЕРНИНА