…Есть люди в нашем городе, кто злорадно усмехнулся, услышав о закрытии газеты «Время». Есть те, кто иронизирует или умничает на тему «как надо было спасать газету». Все эти глупцы даже представить не могут, какого масштаба трагедия разворачивается сегодня на глазах у всего города. И чего наш город лишается.
«Время» – не просто газета. Это последний (в городе точно) оплот свободной журналистики. Идёт ко дну не просто ангарский «Титаник». Вместе с ним тонет наша профессия, а с ней и последняя надежда простого человека быть услышанным.
Когда я впервые пришла в газету в феврале 2016 года, то считала себя журналистом. А как иначе? Я ведь окончила факультет филологии, работала в пресс-службе администрации и каждый день клепала релизы, куда пошёл мэр и что делают его заместители. Уже через пару недель во «Времянке» до меня дошла правда: прежде я была рупором пропаганды, работала в интересах местной власти. А настоящая журналистика, она здесь, в этой газете. В коллективе бесстрашных, умных и самое главное – работающих в интересах города и его жителей людей.
Это был тот самый бассейн, куда тебя бросает отец в надежде, что ты научишься плавать. Утонешь – ошибся профессией. Выплывешь – станешь профессионалом и гражданином.
Журналистов сегодня часто называют продажными. Во «Времени» никто никогда никого не учил работать «за деньги». Ни разу за эти годы я не услышала установки: про этого пишем хорошо, потому что он нам платит, а про этого плохо, потому что не платит. Газета жила по принципу: вор должен сидеть в тюрьме. Поэтому ты должен написать все как есть просто потому, что читатель (он же – налогоплательщик и избиратель) имеет право знать правду. С этим принципом газета жила, с ним и уходит в историю. И этот принцип я заберу с собой.
Как и тот, что свой долг перед читателями ты должен выполнить, что бы с тобой ни случилось. Однажды я оказалась в одном отделении с женщиной – героиней тогдашних сводок новостей. И никто не мог получить у нее интервью. А мы с ней всю ночь проговорили в больничном коридоре о её беде. Той же ночью я поделилась с коллегами своей журналистской удачей в нашей группе в Вайбере. И тут же получила сообщение от главного редактора: пиши в номер! В номер, который верстался уже на следующий день! То есть утром я должна была сдать готовый материал. На то же утро мне была назначена операция.
Ночь пишу. Утром через окошко передаю флешку с материалом редакционному водителю и бегу в операционную, где уже ругается анестезиолог. Где это видано, чтобы пациент опоздал на собственную операцию, потому что … работал?
Есть в нашей газете что-то мистическое. То, что держало на плаву столько лет. То, что помогало выигрывать суды, защищаться от самых богатых и влиятельных. Отстаивать правду даже тогда, когда и надежды-то уже не было. Высшие силы были за нас, за справедливость, за добро. Ведь наша газета не просто писала. Наша газета помогала ангарчанам жить.
Не работает администрация, послали в полиции, обманули на рынке или кинули с работой… Звонок в редакцию для многих был спасением. Помню, как вызволяли из беды таджикскую девушку, которая на русском и двух слов связать не могла. Вышла замуж, а муж и свекровь колотили её безбожно… Или как добивались справедливости для пенсионера, уже совсем старика, ветерана службы МЧС, который жил в землянке, а очередь на квартиру была такая, что не дождаться. Невозможно подсчитать, сколько человеческих судеб и проблем наших земляков решили не чиновники, не полиция, а журналисты нашей газеты. Потому что зло может само за себя постоять, а за правду надо бороться. Этот принцип, пожалуй, я тоже заберу себе.
Модные нынче коучи в сфере профессионального образования сказали бы, что работа и личная жизнь, человеческое общение – вещи полярные. Не берусь судить, может, так действительно должно быть. Однако во «Времени» так не было никогда. Редакция стала вторым домом. Да и работой-то она никогда не была. Все, кто туда приходил каждое утро, приходили служить. Так обычно актёры говорят про свой театр. В газете мы дружили, ссорились, спорили, отмечали успехи, делились тем, что знали, имели и умели, случалось, что и выпивали по поводу – все у нас было как у людей. Не знаю ни одного работодателя, кто бы на новость о втором декрете, следующем прямо за первым, отреагировал бы с искренней радостью. Просто потому, что действительно рад. Несмотря на то, что журналист редакции нужен как воздух.
Когда я впервые пришла в газету, то была другим человеком. Какое горе было бы им и остаться. «Время» сделало из меня не только журналиста, но гражданина. И статья это далась так тяжело, потому что закрытие газеты – моя личная трагедия. Как и для многих жителей нашего города. Теперь нам надо учиться жить без неё.
Ольга КНЯЗЕВА
Ольга ТАРНОВСКАЯ
Полина ГРАФОВА